— Командир группы управления ПВО, огонь не открывать ни при каких обстоятельствах! Боевые модули «Кортика» не поднимать! Операторам РЛС — отслеживать цели в режиме обзора.
— Есть!
Тяжелее всего приходилось в этом положении летчикам. Отработав по тревоге готовность номер один, они сейчас сидели в кабинах Су-34ПЛ во мраке пускового ствола электромагнитной стартовой катапульты и в полутьме ангарного отсека.
А в это время обнаглевшие до крайности «Супер Хорнеты» носились низко над подводным атомным крейсером. Величественный подводный гигант, казалось, всем своим видом излучал презрение к хулиганящим в небе звездно-полосатым истребителям.
— На провокации не реагировать! — снова на всякий случай предупредил Вячеслав Славин.
«Ну, где же док с этим пациентом? Его еще не приняли на борт, а неприятности уже начались! И немудрено... » — думал командир подводного крейсера.
Наконец вахтенный на мостике передал по трансляции, что подъехала машина «Скорой помощи». Боцман приказал двум матросам из швартовой команды поднять носилки с больным на борт. Рядом с носилками шел Григорий Семенович Левченко. Вид у корабельного врача был донельзя озабоченный.
Получив доклад от вахтенного, что больной доставлен в лазарет, Вячеслав Славин приказал вахтенному радисту выйти в эфир на открытой частоте и передать сообщение представителю русских властей в Баренцбурге, что они немедленно выходят в море. Такая же радиограмма была послана и норвежскому губернатору Шпицбергена.
Уходили русские моряки от русских северных берегов под тотальным присмотром боевых кораблей НАТО и вой «свободной прессы»: «Русские идут по ужасным следам «Тирпица» и «Шарнхорста»! Русский милитаризм — на Севере, в экологически чистом районе планеты!» Как будто американские, британские и канадские фрегаты не загрязняли сейчас «экологически чистый район» и не «Орионы» с «Нимродами» коптили сейчас небо над русской подлодкой и русскими же поселениями.
Едва «Северсталь» погрузилась на глубину, по ее мощному корпусу хлестнули поисковые эхо- сигналы сонаров противолодочных фрегатов.
— Сейчас будут бомбить, — со вздохом констатировал Славин. — Экипажу, приготовиться к удару! Рулевой, лево на борт тридцать!
— Есть лево на борт тридцать.
— Докладывает гидроакустик, слышны всплески на кормовых углах. Глубинные бомбы!
И тут же туго рванули под водой взрывы, гидродинамическими молотами пройдясь по обшивке русского атомного подводного крейсера.
— Рулевой, право двадцать пять. — Капитан Славин вцепился в поручень. — Штурман, просчитай курс до Мурманска.
Товарищ капитан 1-го ранга. — Штурман Сергей Строгов склонился над электронным планшетом навигационного компьютера. — По кратчайшей не получится. Южнее архипелага мы выскочим на Шпицбергенскую банку и до мыса Нордкап будем у кораблей НАТО как на ладони. К тому же здесь расположен первый противолодочный рубеж стационарной противолодочной системы SOSUS. Ее высокочувствительные гидрофоны нас обязательно засекут. Ну и, конечно же, американцы и англичане поднимут базовую патрульную авиацию с северных аэродромов. В небе будет черным- черно от «Орионов» и «Нимродов», плюс — палубные «Викинги» с американского авианосца.
— Ясно, твое предложение?
— Идти на север. Пройти западным берегом Шпицбергена и выйти в подводную котловину Нансена. И мимо Северо-Восточной Земли вернуться в Баренцево море. Выйдем к Новой Земле, а там нас ни одна сволочь не достанет!
— Но это же крюк в несколько тысяч километров, — резонно заметил старпом.
— Да, но нас там не ждут, это во-первых. Во-вторых, район нам уже известен, мы ходили в Море Баффина примерно по этому же маршруту. И, в-третьих, вблизи полюса мы сможем гарантированно оторваться от преследования, а в Баренцевом море нас поддержат флот и авиация.
— Все понятно, действуй, Сергей, — вздохнул командир подводного атомного крейсера. — Вся надежда только на тебя.
Норвежские эсминцы прекратили сбрасывать на русскую АПЛ глубинные бомбы, но гидроакустики постоянно фиксировали шумы винтов эсминцев, всплески поисковых гидроакустических буев, сбрасываемых с самолетов и вертолетов, эхо-сигналы натовских сонаров. Петляя между складками океанского дна, «Северсталь» уходила от преследования.
На секретной авиабазе в Крымских горах начинался новый день. Мертвенно-синяя ночная подсветка в подземном ангаре сменилась ровным, теплым, золотистым светом. Полковник Щербина шел по просторным тоннелям базы к главному ангару, где находился сейчас Су-207, отданный во власть авиационных специалистов-оружейников.
Войдя в просторное помещение, полковник поприветствовал группу техников. К нему подошел старший группы предполетного контроля.
— Товарищ полковник, предполетная подготовка завершена. Все системы в норме. Сейчас проводим крайнее тестирование, и через полчаса «объект» можно будет отбуксировать на стартовую позицию.
— Ясно. Поторапливайтесь.
— Есть.
Ровно в назначенный срок электрокар отбуксировал самолет на стартовую позицию электромагнитной катапульты. Там его заправили и стали подвешивать боевое оружие. Майор Орлов, стоя в стороне, с интересом наблюдал за этим процессом превращения изящной пилотажной машины в грозное, почти абсолютное оружие.
Новым в этой программе будущего был не только истребитель. Все предварительные исследования по отработке систем вооружения были проведены с использованием математических и графических компьютерных моделей. В эффективности подобной методики сомневаться не приходилось: такой подход ускорял общие сроки проведения испытаний, позволял выявить недостатки систем комплекса еще на стадии проектирования и, что тоже очень важно, экономил деньги, которые при нынешнем, довольно скудном финансировании выделяли весьма неохотно. Сам майор Орлов с группой пилотов участвовал в компьютерных воздушных боях на специальном виртуальном тренажере-авиасимуляторе. А теперь следовало подтвердить экспериментальные данные реальным применением оружия.